- Казимир! - громогласный вопль заметался каучуковым мячиком по переборкам и стенкам старого корабля, многократно множимые эхом. - Мир! Ир! Хр! Бр!
Лопоухая башка дернулась, а челюсти еще проворнее задвигались, дожевывая зеленые листья. - Прожорливая скотина! Это же был реквизит, @х©$%@б%%@ть!

Казик сделал титаническое усилие и проглотил здоровенный комок размолотой в кашицу зелени и наскоро утер рот, стряхивая с бороды следы преступления в виде мелкой трухи останков загубленного растения. Это были не первые съемки ”на природе” в его карьере, и все прошло довольно гладко: блондинка исправно взвизгивала, когда шаловливые лапы козла хватали ее за грудь, Казик стойко терпел свет софитов, вертя партнершу в заковыристых позах из буйной фантазии сценариста. И вот уже по окончании съемок эта чертова пальма все испортила! Пригибая башку, козлоногий короткими перебежками поскакал на берег, увиливая от несущихся вслед предметов, пущенных меткой рукой разъяренного режиссера - конечно, кому понравится, когда в заключительных кадрах, посреди эротической эквилибристики, под набирающие темп и звук стоны блондинки, ее насильник вдруг забывает обо всем и начинает со скоростью газонокосилки пожирать пальмовое деревце.
Сидя по ноздри в воде, Казик бдительно наблюдал за отъездом съемочной группы, трепыхая ушами на каждый смачный эпитет режиссера в сторону своей личности, доносящийся с берега. Когда страсти унеслись вместе с парой микроавтобусов, химера вылез из моря, с отвращением отряхиваясь и мысленно благодаря создателя, что тот выбрал для его прототипа не длинношерстного или какого-нибудь ангорского козла - иначе возни с шерстью было бы несоизмеримо больше. Подсохнув немного в усталых лучах закатного солнца, рогатый порно-актер повел себя странно: вместо того, чтобы тоже удалиться восвояси, он бдительно оглядел окрестности и вскарабкался обратно на ржавый остов корабля, ныряя внутрь трюма. Дело в том, что Казик решил совместить приятное с полезным, и после работы прогуляться до некоего ”Магазина”, где, по слухам, охотно и без излишних расспросов покупали разное сырье, типа сушеных летучих мышей и козлиных рогов. Собственно, рог он и собирался продать, ведь даже козлам нужны карманные деньги. Без труда отыскав припрятанный перед началом съемок собственный костяной отросток, бережно завернутый в холщовую тряпочку, химера, глухо грохоча копытами по железу направил свои мохнатые ноги к выходу. И что ему не топалось спокойно по своим делам? Ну, унюхал что-то странное. Ну, заметил чутким зрением какое-то несоответствие в густоте теней в углу. И ведь почти прошел мимо - но резко развернулся, и со свойственной ему козлиной бесцеремонностью сунулся мордой, влепившись рогатой башкой в чей-то лоб.
- Подглядываем? - Понимающе ухмыльнулся, беспокойно трепеща ноздрями в попытках определить по запаху половую и расовую принадлежность прячущегося существа. Существо определяться не желало, путая Казаковы органы обоняния, пахло как ”резиновая зина” из магазина игрушек для взрослых, но дышало-то как живое. Не в привычках химеры спрашивать потенциальную еду, но он все же поинтересовался: - Ты кто? Ты ядовитое? - Шершавый язык мягкой губкой протер подбородок и щеку неведомой личности, мелкой и пока что бессловесной. - Хм, вроде нет, - ответил сам себе на второй вопрос, вдумчиво посмаковав вкус нечто. - Пойдем со мной, я тебя… - Тут Казик слегка запнулся: сказать прямо ”сожру” - спугнет добычу, а вертевшиеся в башке иные варианты также не отличались доброжелательностью. - Домой провожу! - Выдохнул радостно, найдя удобоваримый предлог и потянул существо за надетые на нем тряпки к себе.